Оперативный центр - Страница 68

– Не в этом дело, – отозвалась Шарон. – Томиться в неизвестности было бы еще хуже. Меня мучит ожидание. Ты же знаешь, я никогда не умела ждать.

– С Алексом все будет в порядке.

– Этого ты не можешь знать. Пол, не забывай, я сама работала в больнице, мне известно, что такая зараза может вдруг вспыхнуть, словно пожар, может мгновенно охватить весь организм.

– Если бы положение мальчика внушало опасения, Орлито бы не ушел.

– Пол, он ничего не может сделать! Поэтому он и уходит. В кабинет Худа вошла Энн. Она принесла ленч, но замерла в дверях, увидев на лице Худа отчаяние.

На экране появилось сообщение, поступившее по электронной почте от Базга. С Худом хотел поговорить министр обороны Колон.

– Послушай, – сказала Шарон, – я рассказываю тебе все это вовсе не потому, что хочу, чтобы ты бросил все дела и мчался сюда, в больницу. Мне просто нужно было выговориться, понимаешь?

Голос у Шарон срывался, и Худ понял, что она с трудом сдерживает рыдания.

– Понимаю, Шарон, конечно, понимаю. Позвони мне, если станет известно что-то... Или я позвоню тебе, как только смогу.

Шарон положила трубку, и Худ включил линию компьютерной спецсвязи. Он чувствовал себя прескверно – плохой муж, никчемный отец...

– Пол, – мрачно начал Колон, – нам только что стало известно, что ваш коллега Доналд по собственной инициативе послал радиосообщение в КНДР. В нем он просил о встрече с генералом Хонг-ку.

– Что-о-о?

– Это еще не все. Северяне согласились. Если сведения об этой истории просочатся в прессу, мы заявим, что инициатива исходила от КНДР, но в любом случае, наверное, вам лучше позвонить Доналду и попытаться отговорить его от этой сумасшедшей затеи. Генерал Шнейдер сделал все, что мог, но Доналд стоит на своем.

– Спасибо, – сказал Худ.

Он позвонил Багзу и попросил его связаться по линии спецсвязи с демилитаризованной зоной, попытавшись найти Грегори Доналда. Потом Худ попросил зайти Лиз Гордон.

– Мне оставить ленч и уйти? – спросила Энн.

– Нет. Останьтесь. Лицо Энн просветлело.

– Возможно, нам придется урегулировать кошмарный скандал. Урегулировать в отношении реакции средств массовой информации.

Энн снова помрачнела.

– Да, конечно. – Энн села напротив Худа и поставила тарелки на стол. – Что с Алексом? – спросила она.

– Трайас сказал, что у него в легкие попала какая-то инфекция. Он думает, что ему удастся локализовать очаг заражения, но вы же знаете Орлито – он не очень хорошо понимает людей.

– Гм-м-м, – отозвалась Энн и помрачнела еще больше. Худ подцепил вилкой ломтик помидора.

– А Матт говорил что-нибудь? Как продвигается его охота за вирусами? – спросил он.

– Я ничего не слышала. Мне проверить?

– Спасибо, не стоит. Я сам поговорю с ним, как только разберусь с Грегори. Должно быть, он прошел все муки ада. Мы настолько утонули в своей работе, что часто забываем о конкретных людях.

Телефон спецсвязи зазвонил как раз в тот момент, когда в кабинет Худа вошли Лиз Гордон и Лоуэлл Коффи. На экране появились цифры – номер телефона и шифр Доналда. Худ жестом попросил Лиз закрыть за собой дверь. Она опустилась в кресло, а Коффи встал за спиной Энн, заставив ее неловко поежиться. Худ включил усиление звука.

– Грегори, как вы?

– Все в порядке. Пол, мы говорим по защищенной от подслушивания линии?

– Да.

– Хорошо. И вы включили громкоговоритель?

– Да.

– Кто там еще? Лиз, Энн и Лоуэлл?

– Совершенно верно.

– Разумеется. Тогда давайте сразу приступим к делу. Я послал радиосообщение Хонг-ку, и северокорейский генерал ответил. Через пять с половиной часов я должен с ним встретиться. Я всегда говорил, что словесная перепалка лучше перестрелки.

– Это так, Грег, но только не с Северной Кореей.

– Именно так и сказал генерал Шнейдер. Он еще долго мне выговаривал. Он хочет, чтобы я выкручивался сам. Мне сообщили, что такого же мнения придерживаются в Вашингтоне. – Доналд помедлил. – А что считаете вы. Пол?

– Дайте подумать.

Худ отключил микрофон и повернулся к Лиз. Уголком глаза он заметил, что Энн серьезно кивнула. Лоуэлл стоял неподвижно. Лиз Гордон прикусила губу и покачала головой.

– Почему нет? – спросил Худ.

– Оставаясь союзником, вы еще сохраняете шанс повлиять на него. Если вы станете противником, он не будет вас слушать.

– А если я его выгоню?

– Это ничего не изменит. Только что он перенес тяжелейшее потрясение, он уверен, что поступает сдержанно, обдуманно. Это обычная реакция. Его не переубедишь.

– Лоуэлл, а если Шнейдер предъявит Доналду какое-нибудь обвинение, например, в незаконном использовании государственной радиостанции, и арестует его?

– Тогда нам будет угрожать чертовски трудный процесс, в ходе которого, возможно, нам придется обнародовать такую информацию о наших методах работы, что нам не поздоровится.

– А если задержать Грегори на двадцать четыре часа? По соображениям безопасности, например. Можно придумать какую-нибудь чепуху.

– Он получит право подать на вас в суд. Результат будет тем же.

– Доналд не подаст в суд, – возразила Лиз. – Когда вы принимали его на работу, я внимательно просмотрела его личное дело. Он никогда не отличался мстительностью или злопамятностью. Карьере дипломата такие качества только мешали, конечно. Он всегда был истинным христианином.

– Энн, там есть представители прессы?

– Как правило, ни одного, все они в Сеуле. Но я уверена, что репортеры уже выпрашивают аккредитацию и спешат в демилитаризованную зону. Они раскопают все сплетни, повторят все слухи. Особенно то, что касается бывшего высокопоставленного дипломата.