Оперативный центр - Страница 53

К оглавлению

53

Директор Юнг-Хун не одобрил бы раскрытие секретной информации вражескому агенту, но Хван был готов пойти на риск.

– Госпожа Чонг, предположим, я скажу, что поверил вам...

– Я бы попросила вас поискать другой способ.

– Но если я говорю правду? – Хван спрыгнул со стола и присел перед Чонг на корточки. Чтобы не смотреть ему в глаза, Чонг пришлось бы отвернуться. Она предпочла не отворачиваться. – Из меня получился бы очень плохой психолог, и я совсем не умею играть в азартные игры. Предположим, я также сообщу вам, что кто-то очень усердно пытается представить эту диверсию, как дело рук ваших военных. Этот кто-то подбрасывает нам улики, а я в них не верю.

Чонг нахмурилась:

– В этом вам нужно убеждать не меня.

– Предположим, что мне не верят. В таком случае согласились бы вы помочь мне найти доказательства справедливости моих подозрений?

На лице Чонг появилось выражение осторожной заинтересованности.

– Я слушаю, господин Хван.

– Недалеко от места взрыва мы нашли следы – отпечатки подошв северокорейских армейских ботинок. Если кто-то захотел подставить ваших военных, то, разумеется, он должен был заранее обеспечить себя и обувью, и взрывчатыми веществами, и, возможно, оружием из вашей страны. Мы не знаем, какими количествами взрывчатых веществ располагают преступники; думаю, не очень большими, поскольку подпольная группа должна быть тщательно законспирирована и потому не может быть многочисленной. Не поможете ли вы нам узнать, была ли зарегистрирована в КНДР кража подобного имущества? Ким погасила сигарету.

– Нет.

– Вы не хотите нам помочь?

– Господин Хван, даже если я представлю такую информацию, неужели ваши начальники мне поверят? Между нашими народами нет доверия.

– Вам поверю я. Вы можете связаться со своими не через бар?

– Предположим, – сказала Ким. – Что бы вы сделали в таком случае?

– Я бы пошел с вами и поговорил с вашими руководителями, узнал бы, не было ли этих и других пропаж. Если те, кто совершили сегодня террористический акт, готовы пойти на все, – а я думаю, так оно и есть, – то, возможно, они уже планируют другие диверсии, чтобы подтолкнуть наши страны к войне.

– Но вы сами сказали, что ваше правительство не разделяет вашу точку зрения...

– Если мы найдем доказательства, – ответил Хван, – любые достаточно убедительные улики, то я в обход нашего правительства свяжусь с главой Группы по разрешению корейского кризиса в Вашингтоне. Он – разумный человек, он меня выслушает.

Теперь Ким Чонг не сводила взгляда с заместителя директора КЦРУ. Хван вздохнул и потер виски.

– У нас очень мало времени, госпожа Чонг. Результатом сегодняшнего взрыва может быть не только более или менее серьезный военный конфликт, но и прекращение переговоров об объединении страны на все обозримое будущее. Вы согласны помочь мне?

Чонг задумалась, но не больше чем на минуту.

– Вы действительно доверяете мне? Хван чуть заметно улыбнулся:

– Я бы не вручил вам ключи от машины, госпожа Чонг, но в сложившейся ситуации я вынужден вам доверять.

– Хорошо, – сказала Ким Чонг и медленно поднялась. – Давайте работать вместе. Но запомните, господин Хван, на Севере у меня осталась семья, и я могу сотрудничать с вами лишь в известных пределах.., даже если речь идет о мире или войне.

– Понимаю.

Хван вернулся к столу, нажал кнопку интеркома и приказал дежурному сержанту подготовить машину с водителем, потом перевел взгляд на пленницу.

– Куда мы поедем?

– Я скажу водителю, господин Хван. Раз вы не доверяете мне ключи...

– Хорошо, вы будете показывать дорогу. Однако правила требуют, чтобы я записал маршрут – на тот случай, если у нас возникнут проблемы; тогда директор в первую очередь запросит сведения о маршруте. Сообщите мне хотя бы, в каком направлении мы поедем.

За все время допроса Ким Чонг в первый раз улыбнулась и ответила:

– На север, господин Хван. Мы поедем на север.

Глава 44
Вторник, 10 часов 00 минут, Вашингтон, федеральный округ Колумбия

У Худа было такое ощущение, словно он пропустил сильнейший удар в солнечное сплетение. Нельзя сказать, чтобы он не любил президента, такого он просто не мог себе позволить.

Майкл Лоренс не был самым умным из хозяев Овального кабинета, но он обладал обаянием и притягательной силой политического лидера. На митингах и в выступлениях по телевидению эти качества были неоценимы. Публике нравились его манеры. К сожалению, Лоренс далеко не лучшим образом управлял президентской командой. Он не любил возни на политической правительственной кухне и в отличие от, например, Джимми Картера не вникал в мелочи. Своим ближайшим помощникам вроде Беркова или пресс-секретаря Эйдриан Кроу президент позволил создать собственные маленькие царства, которые набрали достаточную силу, чтобы облагодетельствовать или наказать любое другое правительственное учреждение. Благодеяния заключались в предоставлении доступа к президенту или расширении полномочий, а наказания – в назначениях чиновников на бесперспективные должности или в загрузке рутинной работой. Даже когда президент в первые месяцы допустил несколько непростительных ошибок во внешней политике, он не пострадал от нападок прессы так, как его предшественники – льготами, субсидиями и приемами Кроу добилась тою, что все журналисты были у нее в кармане, за исключением, быть может, нескольких особенно непокладистых. Редакционные статьи все равно никто не читает, говорила Кроу. Избирателей завоевывают большими деньгами и умной рекламой, а не статьями Джорджа Уилла и Карла Роуэна.

53